По следам легендарного выстрела

В советские годы, когда официальная пропаганда окружила участников революционных событий 1917 года романтическим ореолом народных героев, Огнев тоже занял свое место в их списке. Его имя даже увековечили в названии одной из ленинградских улиц. Правда, теперь про матроса с «Авроры» мало кто знает. Мы решили вспомнить историю легендарного залпа и рассказать о нашем земляке, волею судьбы, оказавшемся к нему причастным.

«Спорное рождение»
Евдоким Огнев родился в 1887 году в слободе Старая Криуша Богучарского уезда (ныне – Петропавловского района Воронежской области) в семье бедных тружеников. В детстве он много переезжал с родителями с места на место – в то время нужда нередко заставляла безземельных «кочевать» в поисках заработка. Так Огневы побывали во многих населенных пунктах на территории нынешних Воронежской, Волгоградской и Ростовской областей. Позже, когда имя революционного матроса стало известным на всю страну, между этими областями возник спор за право считаться его родиной. Спор разрешил найденный нашими земляками архивный документ, удостоверяющий, что Огнев родился на воронежской земле.

Политизированный корабль
В 1910 году Огнева призвали в армию и зачислили в 1-й Балтийский флотский экипаж. В том же году он был переведен в класс комендоров учебно-артиллерийского отряда Балтийского флота. Комендорами в дореволюционной России называли матросов, обученных стрельбе из корабельных орудий. После соответствующей подготовки Огнева направили служить на крейсер «Аврора», оснащенном 10 шестидюймовыми и 26 скорострельными пушками. Здесь он познакомился с литературой, которую нелегально распространяли большевики, и проникся социалистическими идеями. Большевистскую программу поддерживали и другие моряки корабля.
В памятном октябре 1917 года экипаж «Авроры» получил приказ покинуть Петроградский порт, где он находился с 1916 года на капитальном ремонте. Крейсер должен был выйти в море для пробы машин. Однако правая рука большевиков – Центральный комитет Балтийского флота, созданный после февральской революции, не разрешил увести корабль из города: готовилось свержение Временного правительства и революционно настроенные моряки были нужны в городе. Свердлов лично выписал одному из большевиков-авроровцев Белышеву мандат комиссара судна.

Героическая версия
25 октября 1917 года в 3.30 «Аврора» встала на якорь у Николаевского моста. Позже со стороны устья Невы подошли еще революционные корабли. В 21 час 40 минут комендор Евдоким Огнев по команде комиссара: «Пли» – произвел холостой выстрел из бакового (носового) шестидюймового орудия. Залп послужил сигналом к началу штурма Зимнего дворца. Это хрестоматийная, героическая, версия.

«Бытовая» интерпретация
Однако теперь уже ни для кого не секрет, что как такого штурма Зимнего не было. Резиденцию Временного правительства большевики взяли без существенных боевых действий. Тогда какая роль предназначалась выстрелу «Авроры»? В соответствии с другой версией – назовем ее «бытовой» интерпретацией – это был сигнал, который подавался регулярно с целью сверки времени на всех кораблях. Позднее обыденный выстрел поэтизировала и наделила эпохальным значением политическая пропаганда. Однако…

Зачем палить из пушки?
Капитан второго ранга Владимир Бычков, опираясь на архивные материалы, сопоставление сообщений прессы, опубликованных в октябре 1917 года, воспоминания авроровцев и другие источники, провел свое исследование на тему спорного выстрела. Его выводы таковы.
Во-первых, на русском флоте использовался широкий арсенал сигналов: флаги, световые сигналы прожектора, щиты и фигуры со знаками, сигнальные ракеты. Вряд ли на вполне современных, хорошо оснащенных военных кораблях была необходимость использовать для сверки хронометров такой архаичный способ, как пушечный выстрел, да еще и посреди Петрограда. Маловероятно и то, что подача повседневного сигнала для сверки времени обеспечивалась довольно дорогим артиллерийским зарядом главного калибра.
Во-вторых, сохранились документы, свидетельствующие о том, что перед судном все же ставились определенные цели при подготовке взятия резиденции Временного правительства. Это распоряжения Исполнительного Комитета Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов о переводе корабля в боевую готовность и обеспечении им беспрепятственного движения на Николаевском мосту. В то же время сигнализировать о начале штурма «Аврору» никто не уполномочивал. Так что же означал «тот самый» выстрел?

Сигнал бдительности
Уже сам факт присутствия в Петрограде «Авроры» и других «дружественных» большевикам военных кораблей в боевой готовности не мог не оказать психологического давления на Временное правительство. И он определенно его оказал, причем не только на обитателей Зимнего дворца. 27 октября 1917 года в газете «Правда» было напечатано письмо команды крейсера «Аврора», где было сказано: «Ко всем гражданам города Петрограда… Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить свободу и Революцию от контрреволюционеров. Печать пишет, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но… открытый бы нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего, но и прилегающих к нему улиц… Не верьте провокационным слухам…» В этом же письме матросы поясняют предназначение залпа «Авроры»: «Был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий к бдительности и готовности». Видимо, так с исторической точки зрения и следует трактовать знаменитый залп.

Судьба комендора «Авроры»
А что же Огнев? Как сложилась его судьба после октябрьских событий? Известно, что наш земляк участвовал в разгроме «белых» на Украине, в районе притока Дона Маныча и на самом Дону. В 1918 году он погиб в одном из боев. Похоронен в братской могиле в хуторе Казачий Хомутец Ростовской области.
Сохранилась фотокопия последнего заявления авроровцев, подписанного Огневым: «Товарищи! Мы обращаемся к вам от команды крейсера «Аврора» в количестве 13 человек. Просим не отказать нам в нашей просьбе. Мы изъявили идти желание на фронт, на Каледина, где наши товарищи проливают кровь». Видимо, комендор искренне верил в идеалы революции…