– Михаил, сложно ли было найти общий язык с Олегом Табаковым?
– Олег Павлович – мэтр, как в мире Метриков, так и в жизни. С ним было приятно работать. На съемочной площадке всегда царила веселая непринужденная обстановка. Он многое придумывал на ходу, поэтому один дубль был не похож на другой. Табаков все время меня смешил. Шепнет что-нибудь на ушко, а потом как ни в чем не бывало, продолжает говорить свой текст.
– Какая сцена в фильме стала для вас наиболее тяжелой?
– Все, что касалось Малыша (актер Федя Смирнов) было сложным, поскольку это ребенок. Его нельзя перетруждать и напрягать. Если бы он был взрослым парнем, задачи ставились бы жестче. А так говоришь ему: «Федечка, подойди, ты сейчас должен сделать это и это…» А он отворачивается и убегает. И ему не скажешь: «Ты что? Ты же за это деньги получаешь!» В какой-то момент пришлось пригласить специального детского преподавателя, чтобы он на доступном мальчику языке объяснял наши пожелания. Как выяснилось, по-взрослому контактировать с ребенком не получается. Это, что касается психологического аспекта. В физическом плане тяжелыми были полеты. Мы использовали технологию хромакей (совмещение двух и более изображений в одной композиции). Поэтому порой в кадре не было других персонажей и мне приходилось их представлять, фантазировать. Тут я должен бежать, потом лететь, а здесь вокруг меня раскинулся сказочный город… Тросы, на шее висит мальчик, меня переворачивают, одновременно я говорю текст, подаю эмоцию, дубль, еще дубль… и я, практически теряю сознание… Приходилось останавливать съемку, чтобы отдохнуть, выпить чаю, прийти в себя. Было не просто, но, слава Богу, общая физическая подготовка позволила мне дойти до конца без последствий.
– Часто ли прибегали к помощи каскадеров?
– Страховая компания запрещала мне принимать участие в дублях, которые могли подвергнуть риску дальнейшие съемки. Естественно, прыжки с крыши выполняли каскадеры. Но и у меня была пара сцен где я лежал на краю шестиэтажки и читал текст. Дублера вместо меня там бы не вставили, а страховка была видна в кадре, поэтому ее отстегнули…. В общем, я делал это на свой страх и риск и вроде как справился. Раньше вообще бы отказался от услуг каскадеров, но сейчас я несу некую ответственность как отец двух дочерей. Даже когда хочется, стараюсь не рисковать.
Загробный голос в тишине
– Вы помните, в каком возрасте познакомились с произведением Астрид Линдгрен?
– В дошкольном. Это была пластинка. Я сидел и как завороженный слушал советских дикторов. Книжки у меня не было, да и читать в то время я не умел. Знакомство с Карлсоном оставило неизгладимый след в моей жизни. Представьте себе: зимний вечер, мягкий свет настольной лампы, тишина, предчувствие волшебства… и тут раздается загробный голос: «Здравствуй, Малыш…» В общем, скажу честно, мультфильм мне нравится гораздо больше. К тому же в нашей комедии не так много параллелей со сказкой. Мы хотели сделать современную историю, поскольку я считаю, что у наших детей должны быть собственные герои, даже если они интерпретированы или взяты из римейков. По такому типу работают американцы. Они пересняли все комиксы, начиная от Бэтмена и Спайдермена. Я пришел к выводу, что детям в наше время не хватает простого чуда, радости, добра, тепла и общения. Об этом говорит мой герой в конце фильма: «Малыш, ты должен общаться с реальными друзьями, играть в реальные игры». И он учит этому даже тогда, когда берет в руки рогатку. Да, Карлосон – хулиган, шалун, балбес, но все эти вещи мы делали сами. Старшее поколение осуждает младшее. И это нормально.
– Как вживались в образ? Откуда черпали вдохновение?
– Я тупо взял iPad, скачал мультик в YouTube и понял, что как бы мне не хотелось, я не должен повторять этот образ, не должен говорить голосом Ливанова. Я решил показать своего Карлсона. Долго думал, а потом прислушался к своему внутреннему голосу и как-то все это грубо говоря родил. Начал играть, а затем просто подстроился под свое тело. И может быть, с первого дубля не все получилось хорошо, но уже к третьему – оп – нормально. К 5-6 съемочному дню я вошел в раж и все пошло как по накатанному.
– Михаил, ваш образ ассоциируется с комедийными, добрыми персонажами, не хотелось бы вам, вслед за Сергеем Светлаковым, сняться в триллере или боевике?
– Очень хотелось, с детства. Любой пацан мечтает сыграть в боевике, особенно с учетом того, что в свое время я смотрел фильмы про Рембо и Терминатора. Но вы же понимаете, что если я – лопоухий, носатый, маленький человек – возьму пулемет, это будет смешно. Хотя сейчас ни одна картина даже драматическая не обходится без шуток. Я бы с удовольствием снялся в комедийном боевике или трагикомедии. Хотя зритель к этому еще не готов. Переход от комика к трагику должен быть плавным. Иначе я стану изображать серьезного героя, а вы про себя будете думать: «Ну, давай, ну пошути!»
На кастинг ходил один раз – не взяли
– Как вы относитесь к тому, что сейчас фильмы «вытягивают» не за счет сценария, а за счет участвующих в нем звезд?
– То, что актеров приглашают сниматься именно как медийных лиц, а не из-за таланта или типажа, неправильно. Мне часто предлагают подобные варианты. Дают сценарий, я говорю, что роль мне не нравится. А в ответ слышу: «Тогда выберите любую!» Понятно, что им нужен не актер, а человек, который соберет кассу, поэтому я выступаю за кастинг. Его должен проходить каждый, чтобы режиссер мог понять, справится человек с этой ролью или нет. Если бы я взялся продюсировать фильм, набрал бы неизвестных актеров. А популярных – взял бы на второстепенные роли. Безрукова, к примеру, изображать какого-нибудь дедушку. Чтобы он не березку обнимал, а попробовал себя в новом интересном амплуа.
 | Если я – лопоухий, носатый, маленький человек – возьму пулемет, это будет смешно |  |
– Один раз ходил, меня не взяли. Дали текст, говорят: «Играй!» А как сыграть текст? Я его могу прочитать. А тут надо и читать, и играть одновременно… В общем, получилось пожевано. Так что, как правило, я кастинги не прохожу. Да и зачем? В моем случае и так все ясно, все мои работы и в кино, и по ТВ видны. Да и далеко не каждая роль мне подойдет. Вряд ли меня позовут играть русского солдата в фильме про войну. Я воплощаю в жизнь только те образы, которые подходят конкретно мне и кардинально не подходят всем остальным. То есть характерные.
Россия для меня началась с Воронежа
– Ваш дебют в КВН состоялся в 1998 году в Воронеже. Легко ли было пробивать себе дорогу?
– На большую сцену КВН (имеется в виду не размер сцены, а масштаб трагедии) я действительно вышел в Воронеже. Тогда же после успешной игры в полуфинале лиги «Старт» дал первый в своей жизни автограф. Мне было 19 с копейками и я очень удивился, когда ко мне подошел человек и попросил расписаться. Воронеж для меня стал первым городом, куда я приехал из Сочи. До 18 лет никуда не выбирался, а тут мы студентами, командой КВН, открыли для себя новый мир. Россия для меня началась с вашего города. За это отдельное спасибо Анатолию Васильевичу Шулику, редактору воронежской лиги КВН и Арбену, ведущему. Что касается продвижения в шоу-бизнесе. В 1998 году был последний сезон в КВН, когда на сцене стояли стойки для микрофонов журавлики. В 1999-м появились радиомикрофоны. КВН стал намного динамичнее, как и вся наша жизнь.
У каждого творческого человека бывают бзики
– Какими качествами должен обладать хороший юморист?
– Он должен быть всесторонне развитым человеком, неким универсальным солдатом. Все время следить за трендами, новостями, гуглить юмористические материалы. Казалось бы придумал шутку, начинаешь проверять ее в интернете, а она уже есть. Помимо этого нужно уметь шутить на политические темы, использовать детский, черный и животный юмор.
– Были ли у вас в жизни периоды, когда казалось, что лимит шуток исчерпан?
– Да. Однажды я подумал, все, Мишаня, пора закругляться. Это было между четвертым и пятым сезонном «Наша Russia», году в 2008-м. Была у меня такая полоса в жизни – творческий кризис. Я работал-работал, а потом понял, что что-то у меня не придумывается. Но не упал духом. Начал заниматься семьей и к 2010-му у меня с ней все правильно сложилось. Родилась дочка. Я понял: все, обратной дороги нет, надо идти вперед. Мы собрались с силами и пятый сезон получился очень удачным. Появились новые образы, новые персонажи. Словом, это нормально. У каждого творческого человека бывают бзики, муза приходит, уходит. Я отношу себя к кагорте КВНщиков, а это определенный склад ума – на всю жизнь. Когда задают вопрос, я на автомате пытаюсь придумать как минимум три смешных ответа. Школу КВН, где ты должен быть веселым, позитивным и находчивым, я закончил с золотой медалью.
Держите хвост пистолетом!
– Какими способами, на ваш взгляд, можно развить чувство юмора?
– Буду исходить из опыта моей семьи. Папа читал мне анекдоты из отрывного календаря. Естественно, тогда я не понимал шуток про Сталина и Брежнева. Помимо этого дома была куча книжек – анекдоты про Рабиновича, Василия Ивановича, Вовочку, потом про Горбачева и Ельцина. Я все это изучил, и у меня сформировалась определенная база. Когда кто-то говорил: «Хотите анекдот?», я понимал, что не услышу ничего нового. В нашей семье, как и положено у армян, на кухне постоянно толпились женщины, которые пили кофе и хохотали. Я заражался этим смехом. Убежден, что Сочи – это кузница кадров. Дети, выросшие на море, которые все время едят арбузы, купаются и загорают, развиваются очень быстро. Все это благоприятно влияет на психику ребенка. К тому же я рос на улице, как и все нормальные подроски, рожденные в Советском Союзе. У нас было много ребят – человек 20 и каждый должен был подколоть другого, при случае ответить, парировать, достойно держать удар. КВНовская разминка началась у меня еще тогда. Поэтому могу посоветовать следующее: смотрите хорошие комедии, относитесь ко всему с чувством юмора и держите хвост пистолетом.
Девушка, которая не умеет шутить, заслуживает мужчину без чувства юмора
– Говорят, девушки не умеют играть в КВН. Вы с этим согласны?
– Скажу правду. Возможно, вы на меня обидитесь. Девушка должна иметь чувство юмора. Девушка, которая не умеет шутить, заслуживает мужчину без чувства юмора, а это ужасно. Но, даже если у вас талант, выходить на сцену не стоит. У парней шутки получаются смешнее.
– То есть воронежская команда «25-я» вам не нравится?
– Хорошая команда. Я даже в жюри сидел и ставил ей оценки. Нормальный юмор, я смеялся. Я на КВН вообще ржу всегда. То, что происходит в зале, отличается от того, что показывают по телевизору. Там ощущения намного глубже. Я считаю, Дима Шпиньков привнес свой вклад в эту команду. Но видимо, чего-то не хватило. В КВНе большую роль играет разминка, отлично подготовленные конкурсы. В разминочке «25-я» хромала. Я помню опыт нашей команды «Утомленные солнцем». Мы никогда не умели играть в разминку. Только потом, когда стали чемпионами высшей лиги, стали ее вытягивать, да и то потому, что разминка была с залом. В ней нам не было равных. Зрители всегда дают задания в конце которых можно поставить вопросительный знак. А не так: «Мир! Труд! Май» и все, время пошло… И здесь ты четко понимаешь, что у тебя должна быть резина – заранее заготовленный ответ. Поэтому мы, исходя из того, что проиграем разминку, делали железобетонное приветствие, сногсшибательный стэм и умопомрачительно домашнее музыкальное задание.
