По планам Минпромторга, ситуация должна кардинально измениться к 2020 году: через какие-то 5 лет в России появятся свои компьютеры, планшеты, телекоммуникационное оборудование, а доля импортной продукции, используемой в госсекторе, сократится с нынешних 90 % до 25 %.
И, естественно, производство собственного «железа» невозможно без работы над программным обеспечением. Одно из приоритетных направлений – системы управления базами данных (СУБД). По сути, это инструмент для оперирования массивами информации, который необходим не только коммерческим организациям, но и госкомпаниям. Эта технология не только позволяет хранить и обрабатывать большие объемы данных, но и лежит в основе распознавания речи, а также обладает высоким потенциалом в части борьбы с преступностью и терроризмом. В основном, выполнение этих задач сейчас доверяют зарубежным разработкам. Только вдумайтесь, по данным аналитического центра TAdviser Report, 70 % федеральных государственных информационных систем продолжают использовать в качестве базового программного обеспечения иностранные продукты с закрытым исходным кодом от Microsoft и Oracle. В последние годы государство стало уделять больше внимания отечественному IT-сообществу и готово поддерживать наших разработчиков различными преференциями и грантами. В их числе – воронежская ГК «РЕЛЭКС». Впрочем, она и без «сигнала» сверху, еще в лихие 90-е превратила разработку ПО* в один из ключевых векторов своего развития. Ее проект СУБД нового поколения «Линтер АТ» уже удостоился высоких оценок. Минкомсвязи включило его в «шорт-лист» приоритетных разработок, а «Сколково» присудило 32-миллионный грант.
Генеральный директор ГК «РЕЛЭКС» Игорь Бойченко рассказал «ГЧ» о том, чем живет сегодня IT-отрасль и почему стране нужно активнее заниматься развитием систем управления базами данных.
– Игорь Алексеевич, ваша компания была основана в 90-е годы – непростое время для IT-сообщества. Расскажите, какая ситуация складывалась в отрасли в то время?
– Нужно понимать, перестройке предшествовали 80-е, когда у нас были свои передовые разработки, в том числе СУБД – исключительно отечественная, созданная на базе нашего и зарубежного опыта. Но, в 90-е, когда формировалась рыночная экономика, начала разрушаться вся структура электроники: прекращалось действие госпрограмм, разваливались министерства. Для IT-отрасли это было непростое время.
Где-то в 92-93-х годах народ стал понимать, бизнес можно сделать на продажах компьютеров. Одно устройство давало месячную зарплату 20 людям! К тому же на рынок хлынули западные продукты, в том числе персональные СУБД. Они не выдерживали конкуренции с профессиональными, но... в то время это мало, кто понимал. Был красивый интерфейс и управление с помощью нажатия на кнопки – казалось, нерешаемых задач нет.
– Как же получилось, что была утрачена вся база отечественных разработок, и мы «подсели» на импортное ПО?
– Те структуры, которые были побогаче (в первую очередь банковские организации), стали закупать зарубежную технику, а вместе с ней им давали «математику» (софт). Так и происходило постепенное вовлечение в импортозависимость. Понимаете, западные компании очень грамотно относятся к выходу на рынок: они создают всевозможные центры поддержки и целые системы привлечения (как разработчиков, так и потребителей). Сейчас им выгодно готовить здесь специалистов-ремесленников, заточенных под их продукты. Если среди них встречаются ребята с мозгами – скорее всего, они уже работают не на нас. Можно утешать себя лишь тем, что они трудятся на мировую IT-индустрию, а это, как известно, интернациональная сфера.
– И как вы пришли к идее создания самостоятельного предприятия?
– Наша команда изначально работала в госкомпании, в сфере обеспечения малых электронных вычислительных машин и в рамках своей производственной деятельности специализировались на выпуске программного обеспечения. Кода все рушилось, нужно было куда-то деться. Сначала был создан кооператив, потом фирма – с ее формированием на повестку дня вышли вопросы, связанные с развитием независимого предприятия. У нас не было какой-либо поддержки, отсутствовала компьютерная техника. В нашем случае не сработали даже промежуточные варианты с арендой у бывшего работодателя помещения или оборудования. И я понимаю позицию нашего тогдашнего руководства: когда сразу уходят 20 человек – это неприятно. В то же время за счет использования своих личных каналов нам удалось получить заказы от министерства науки и отраслевых институтов. Таким образом, вышло так, что с одной стороны – у нас ничего не было, с другой – присутствовали заказы. Большим подспорьем для нас стал выход на американский рынок: мы состыковывались с коллегами, перебравшимися за рубеж, и также получали контракты. А это была наука, более инновационная и разнообразная в своих исканиях и массовости. Все это позволило поднять нашу СУБД на уровень требований международного рынка. Где-то в 95-97-м годах мы перешли на модель, при которой менеджмент и продажи базируются на Западе, а девелопмент и отдел разработок и поддержки продукта – в России.
– Если импортозависимость такая наболевшая проблема, почему, на ваш взгляд, руководство нашей страны стало уделять этой проблеме внимание именно в последние годы?
– Мне такое положение дел всегда казалось странным. IT-направление – определяет силу и независимость любого государства. Если мы хотим быть обычными потребителями технологий – это одно. Если теми, кто определяет развитие этой важной составляющей общества – это совершенно другое. Технологии развиваются очень быстро: первые ЭВМ были слабее смартфона, но занимали площадь целой комнаты. Базы данных – это больше, чем инструмент выдачи информации в нужное время определенным образом. С каждым годом они становятся более интеллектуальными и хотелось бы дожить до того момента, когда наша система, скажем, «Линтер Киборг» будет брать на себя самые ответственные решения и в каком-то смысле даже вытеснять человеческий интеллект. Как стране с амбициями быть в стороне от этого процесса? Но у нас долгое время бизнес-интересы находились в других сферах и касались направлений, которые приносили большие деньги. Поэтому мы имеем очень богатую обрабатывающую отрасль, банковскую систему и, в общем-то, «прислуживающую» IT-индустрию.
– Софт со свободным программным кодом воспринимается, как один из путей, ведущих к решению задач по выходу на импортозамещение. Как вы смотрите на эту идею?
– Если честно, достаточно критически. Мы же говорим о разработке отечественного ПО... А как считать операционную систему российской, если ядро и управляющие компоненты не принадлежат нам на 50 % и более? Это все равно, что «Мерседес» назвать своим, поставив обвес нашего производства. Более того, судя по высказываниям представителей руководства нашей страны, СПО** является системообразующим элементом в противостоянии технологически развитому миру. В качестве союзников нами рассматриваются страны БРИКС и ШОС. Да, там есть удачные примеры, но это неплохой вариант для быстрого решения на переходный период в 5 – 10 лет.
– В чем недостаток программ со свободным кодом?
– Давайте представим, что в какой-то момент этот софт перестал корректно работать. В этом случае нам придется ждать, когда выйдет новая версия – у любого СПО есть ведущие девелоперы, команда, которая решает что и когда нужно поменять. Кроме того, архитектура этой программы может просто не позволить «прыгнуть выше головы». Когда же работаешь со своим кодом, у тебя есть некая «дорожная карта». Ты, как будто, своего ребенка воспитываешь, знаешь его возможности и особенности. Этот момент задает направление развитию данного продукта.
– А как обстоит дело с безопасностью такого софта?
– Надежность любого ПО проверяется экстренными случаями: практически все программы со свободным кодом, которые дошли до бизнеса, так или иначе связаны с ЦРУ и службами безопасности. Теоретически мы можем очистить этот софт, но уязвимости останутся. Некоторые из них могут быть даже задекларированы. А вот каким образом и кем они будут использованы, никто не знает. Одни – устраняются за 5 часов, другие – за несколько месяцев. Для ответственных применений это смерти подобно, поэтому должно быть нейтрализовано моментально.
– Почему возникла необходимость в создании СУБД нового поколения, и какие перспективы перед нами открывают технологии баз данных?
– СУБД должна быть в сфере национальных интересов. Это своеобразная школа, которая помогает готовить не ремесленников, а новаторов. На Западе ежегодно появляется несколько десятков систем управления базами данными, у нас – ничего. На сегодняшний день, мы – единственные отечественные лидеры, остальные же находятся в полуразвитом состоянии. Чтобы иметь право на существование мы должны смотреть на несколько лет вперед и стремиться соответствовать требования. Поэтому СУБД необходимо обновлять раз в 3-5 лет.
– Ваш проект получил признание и на региональном, и на федеральном уровне. Расскажите подробнее, пожалуйста.
– Замечательно, что местные власти стали обращать внимание на работающие здесь компании: IT в будущем может стать важной составляющей регионального бюджета. По сути, у нас нет сформированной системы поддержки исследовательской деятельности, поэтому «Сколково» играет в этой сфере важную роль. Если вы сможете доказать свою инновационность и соответствие мировым требованиям, есть шанс стать резидентом и затем претендовать на получение гранта. Так, мы с проектом СУБД нового поколения прошли через «горнила» как внутренних, так и внешних экспертов. Теперь в соответствии с соглашением о предоставлении гранта в течение двух лет мы должны разработать «альфа-версию» продукта. Впереди – непростой, длинный и, по моим критериям, очень интересный путь.
– Развитие отрасли невозможно без инвестиций и квалифицированных кадров. Как с этим обстоит дело?
– Мы очень любим думать, будто у нас сильные «айтишники». Когда-то было так. Но, как мне рассказывают знакомые из зарубежья, из 9 лучших выпускников Гарвардского и других университетов, где-то 6 – представители Азии. Россиян там нет. Так что мы не должны утешать себя иллюзиями, что у нас все классно. В целом я убежден, каждое новое поколение, лучше прежнего. У нас есть действительно талантливые молодые ребята с амбициями и более правильным пониманием потребностей современного IT-мира. Сфокусировать их интерес на технологиях баз данных непросто, ведь логичнее осваивать то, что нужно западным компаниям, у которых есть обучающие центры и хорошая мотивационная политика. Ее нужно сформировать и в России. Если заинтересовать молодежь, развить в ребятах азарт от возможности конкурировать с Западом, тогда дело сдвинется. Думаю, нам необходимо со школьной скамьи ориентировать молодых специалистов на базовые технологии, формирующие индустрию.
* ПО – компьютерные программы.
** СПО – программы, пользователи которых неограниченны в части установки, запуска, свободного использования, изучения, распространения и изменения копий продукта и результатов его изменения.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Компания из Воронежа стала лауреатом национальной премии в области импортзамещения
