Полковник космических войск уверяет: «НЛО – это сказки!»

Под грифом «Совершенно секретно»

Раньше о них, испытателях, говорили с какой-то недосказанностью, неопределенностью. Многие считали их работниками секретных конструкторских бюро, особых бригад заводов-изготовителей. Все, что они делали, находилось под грифом «Совершенно секретно». Сегодня он снят лишь отчасти.

Еще недавно на Байконуре были те, кто запускал в космос первый спутник Земли. Сегодня их место заняли другие, чтобы также отправлять ракеты в полной исправности и полной готовности, чтобы не было случайностей, срывов, сбоев, чреватых потерями не только техники, но и людей. Те, кто трудился и трудится на космодроме, делают все, чтобы каждый полет приносил результаты, был новым шагом на пути дальнейшего постижения Вселенной. Один из них – полковник Станислав Ярошевич, отслуживший на Байконуре почти 25 лет.

Сильные впечатления

Каждый летательный аппарат – будь то «Союз», «Мир» или «Прогресс», ракеты-носители, выводящие корабли на орбиты, после завода, где их изготавливают, проходят на космодроме окончательную сборку, тщательную проверку и подготовку к запуску. Здесь же осуществляется и цикл предстартовых испытаний.

«Не было неожиданностью, что меня отправили служить на Байконур, и тогда, и сейчас имевший огромную известность. Именно с этого полигона были запущены первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета, первый спутник Земли, первый человек и первая женщина-космонавт, – рассказывает Станислав Вацлавович. – Сразу по прибытии туда меня назначили испытателем пилотируемых кораблей. И произошло это как раз в тот момент, когда к запуску готовилась первая орбитальная станция «Салют».

Но то, как ракету отправляют в космос, Ярошевич впервые увидел только спустя полгода. Говорит, впечатления были сильными, а потом, после 250 запусков, стали обыденностью.

«В первые дни, как я прибыл на Байконур, поразило другое – быт, – вспоминает полковник. – Мне сразу дали список, в котором указаны адреса служебных квартир – ходи, выбирай. В магазинах от товаров «ломились» прилавки: кофе, мясо – все, что в СССР было в дефиците. Пожалуй, единственное, чего «не сыщешь днем с огнем» – буханка черного хлеба, которую везли нам как подарок. Своего хлебозавода не было: все изделия поставляла воинская пекарня, которая черный хлеб не производила…»

«Встреча с НЛО – это сказки!»

На Байконуре в руках Станислава Ярошевича была сложнейшая и чувствительнейшая электронная аппаратура – «мозг», указывающий кораблю путь, диктующий скорость и время выполнения маневров. Он отвечал за надежность всего оборудования в ракетно-космическом комплексе – от проводов и пружин до головоломных и многосложных задач. Их решают не только математики. У испытателей также есть свои задачники, где в многотомных описаниях подробно разбираются различные критические ситуации. Их, конечно, можно выучить, зазубрить, но где гарантия, что жизнь не подбросит новую «шараду»?

«На Земле мы выполняли то же самое, что и космонавты в космосе, – рассказывает Станислав Вацлавович. – Вернее так: «проигрывали» всевозможные ситуации, которые могли случиться – от простых до самых невероятных и абсурдных. И даже таких, которые, на первый взгляд, произойти не могут. Иными словами, мы писали инструкции для космонавтов – как, например, вести себя в случае ЧП, устранять неисправность, начиная от разгерметизации, расстыковки и заканчивая аварийной посадкой». «И встречей с НЛО?» – интересуюсь я. «Да бросьте, все это – сказки! – на полном серьезе парирует полковник космических войск. – Никто ничего никогда не видел – все это ерунда! Хотя Георгий Гречко как-то говорил, что пришельцев все-таки через иллюминатор наблюдал».

Приоритет в управлении кораблем – у Земли

Полковник Ярошевич предостерегает: не стоит верить, когда с экранов телевизоров дикторы сообщают, что на орбите стыковка произведена вручную. И вот почему. Приоритет в управлении космическим кораблем – да и вообще любым летательным аппаратом – имеет Земля, а не космонавт, как, например, это делается в США. «У них там все автоматизировано, кругом одни тумблеры. У нас – по-другому: даст земля определенную команду – сделают, не даст – делать этого нельзя, – объясняет испытатель. – Поэтому меня, как специалиста, всегда поражает, когда говорят: «Экипаж перешел на ручное управление и произвел стыковку».

Такой сложный процесс выполняет автоматика. Но не потому, что космонавтам не доверяют. Все дело в том, что человек в космосе не может адаптироваться к законам Кеплера – он пока еще не способен визуально ориентироваться в трехмерном пространстве. К тому же здесь нужна микроскопическая точность, доходящая до десятитысячных секунд. «Простой пример: если повернем руль влево, авто поедет налево, надавим на педаль газа – машина ускорится. В космосе все иначе, – рассказывает Станислав Вацлавович. – У космонавта есть ручка управления движением – это своеобразный переключатель скоростей, ручка управления ориентацией – это крен, и ручка управления спуском. И если ручку управления побольше отжать, то скорость увеличится и корабль перейдет на новую орбиту. Это совершенно другой уровень, поэтому стыковка осуществляется только с Земли. Космонавт лишь подводит аппарат к станции, но на расстоянии 400 метров ручное управление переводится на автоматическое».

Трагедия 1971 года

Рассказывая о службе на Байконуре, полковник Ярошевич не мог не вспомнить и о самой страшной трагедии в истории космонавтики. 30 июня 1971 года погиб экипаж первой орбитальной станции «Салют» – Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. «Тогда в космос полетели дублеры, и решение о замене было принято в последний момент, когда у бортинженера Валерия Кубасова – он входил в основной экипаж вместе с Алексеем Леоновым и Петром Колодиным – в легких обнаружили затемнение, – говорит Станислав Вацлавович. – Экипаж заменили. На старте им многие завидовали…»

При посадке связь с космонавтами резко оборвалась. Поисковики нашли в степи безжизненный спускаемый аппарат. Как оказалось, экипаж погиб из-за того, что преждевременно открылся клапан давления, и произошла разгерметизация салона. «Когда воздух со свистом стал уходить из кабины, летчики-испытатели попытались спастись и закрыть клапан вручную. Не хватило времени…»