Вкус счастливого детства
«Мой прадед завещал маме: помни, наши корни из Горожанки, – рассказывает Элеонора Ивановна. Это село в Рамонском районе когда-то входило в обширные владения дворян Веневитиновых. Волею судеб кто-то из многочисленных потомков семьи перебрался в село Лопатки. В свое время там насчитывалось несколько десятков домов, хозяева которых носили фамилию Веневитиновы, и все они приходились друг другу родственниками: двоюродными, троюродными… А еще в Лопатках был так называемый Карпов колодец. Местные жители тоже связывают его с представителем нашего рода. Правда, теперь на том месте настоящие джунгли. Все заросло кустарником».
В этом старинном селе прошли детские годы мамы Элеоноры Подпориновой. Позже, когда она делилась с дочкой воспоминаниями, в них всегда особое место занимал прадед нашей собеседницы – Михаил Веневитинов. «По маминым рассказам, он был человеком необыкновенной доброты и очень разносторонним, – говорит Элеонора Ивановна, – будучи церковным старостой, прекрасно разбирался в вопросах религии. При этом великолепно знал астрономию и приобщал к ней внуков: выводил детвору ночью на улицу и изучал с ними небо, показывал, где какое созвездие. Эти необычные уроки мама запомнила на всю жизнь. И еще – вкус горячих пирогов, которые любимый дед пек для внучат».
«Ты летаешь, как Бог!»
Интересная биография у родителей Элеоноры Подпориновой. У мамы, Татьяны Веневитиновой, с детства были увлечения, больше свойственные мальчишкам. Первая страсть – лошади. Позже, когда семья перебралась в Воронеж, Таня начала верховодить в столярном школьном кружке. Она и профессию выбрала мужскую – авиационный инженер. Более того, Татьяна стала одной из четырех девушек, которых прошли отбор в школу летчиков, организованную в 1930-х годах на авиазаводе, где она трудилась. В эту школу мечтала попасть вся заводская молодежь, но брали только самых способных. «Ей восхищались парни-сокурсники, говорили: «Таня, ты летаешь, как Бог!» – делится Элеонора Ивановна, – особенно их поражало, насколько плавно и красиво она сажала самолет».
«Комплекс Гагарина»
Между прочим, трудности с этим вопросом в свое время попортили немало крови самому Юрию Гагарину в бытность его обучения в летном училище. Известно, что он долго делал одну и ту же ошибку в технике пилотирования – высокое выравнивание профиля посадки. Причина была объективная – малый рост будущего космонавта № 1. Гагарин рассказывал, что инструкторы даже разрешили ему подкладывать ему на сиденье подушечку, чтобы увеличить пространство обзора. После этого дело пошло на лад.
О Юрии Алексеевиче мы вспомнили не случайно: родственник Элеоноры Ивановны, Анатолий Воронцов учился в Саратовском техникуме вместе с пионером космоса! Но вернемся к Татьяне. Юная летчица «комплексом Гагарина» не страдала. Более того, за особые успехи в полетах ей однажды презентовали спецнаграду – патефон. Этот громоздкий, но дорогой сердцу аппарат она возила с собой даже когда пришлось спасаться от немцев.
Могила в воронке из-под бомбы
К тому времени Татьяна была уже замужем. Ее избранником стал Иван Подпоринов, с которым они дружили еще со школьной скамьи. «Отец окончил сельхозтехникум, работал бухгалтером на ЮВЖД, – рассказывает Элеонора Ивановна, – затем его забрали в армию и, поскольку он был с образованием, сразу же направили в военное училище».
Старший лейтенант Подпоринов погиб под Старой Руссой 23 февраля 1943 года. «Это была вылазка небольшого лыжного отряда, – поясняет наша собеседница, – ребят бросили на фашистов к дате – ко Дню Красной армии. Все они полегли на озере Ильмень».
Местные женщины погребли погибших на берегу в воронке из-под бомбы. Позже бойцов торжественно перезахоронили в другом месте – подальше от озера. Имена восстановили по документам, которые сберегли те самые женщины. Одна из них – Серафима – написала письмо родным лейтенанта Подпоринова. «Это удивительный человек! – говорит Элеонора Ивановна. – Она потом еще много лет переписывалась с нашей семьей. В Старой Руссе вообще поразительные люди. Мы с мужем ездили туда в 1984 году и были очень растроганы тем, как местные жители относятся к близким погибшим, что приезжают на братскую могилу. Они организуют стол, предоставляют ночлег. Словом, принимают как родственников».
Перстень с серебряной лирой
Сама Элеонора Подпоринова – удивительно интересный, разносторонний человек. Профессия у нее, как и Татьяны Веневитиновой, мужская – инженер-механик. За плечами – больше 30 лет работы на горнообогатительном заводе. А в студенческие годы на практике доводилось водить и трактор, и сеялку, и комбайн. Но техника – лишь одна из многих областей, подвластных нашей собеседнице. Еще с детства она прекрасно рисует, а в 27 лет она начала писать стихи. Произведения у нее замечательные – яркие образы, точеные рифмы. И рождаются они не в муках, а легко, по вдохновению. Не иначе как особое наследство поэта-предка аукнулось в крови. Кстати, о Дмитрии Веневитинове Подпоринова написала целую поэму. Его творчество она хорошо знает и ценит. Еще одна ее большая страсть – Пушкин. Ему Элеонора Ивановна тоже посвящает свои строки. Они записаны в отдельной тетради – идеальным каллиграфическим почерком, с иллюстрациями в пушкинском стиле. С любовью к гению русской словесности у нее связана почти мистическая история: однажды нашей собеседнице приснился сон, в котором Александр Сергеевич надел ей на палец перстень с серебряной лирой. Будто благословил – пиши дальше. Она и пишет. Подобная склонность к творчеству, по словам Элеоноры Ивановны, характерна для всей семьи. Скажем, у родной сестры Аллы – талант к живописи, ее внук Владимир всю жизнь занимается бальными танцами. Между прочим, он очень похож на Дмитрия Веневитинова: у него такой же точеный античный профиль.
Необычайная одаренность Дмитрия Веневитинова (1805 – 1827) проявилась в нем еще в отрочестве. В 14 лет он знал несколько языков (позже его переводы Гете были признаны образцовыми). В 16 посещал лекции на всех 4-х отделениях Московского университета. Здесь он начал писать стихи и возглавил философский кружок. Ему прочили блестящее будущее. Но в ноябре 1826-го поэта арестовали по подозрению к причастности к делу декабристов. Три дня в холодном каземате обострили его болезнь легких. Дело довершила простуда, которую он подхватил вскоре после выхода на свободу. Спустя несколько месяцев его не стало.
О своем родстве с поэтом Элеонора Подпоринова впервые задумалась, будучи студенткой. В 1963 году она увидела в букинистическом магазине в Ленинграде томик Веневитинова. Такую же фамилию носила мама девушки. По возращении она расспросила ее и оказалось, что семья ведет свою историю от того же рода, откуда вышел поэт. Но настоящий интерес к родовым корням, по словам Подпориновой, у нее появился намного позже – в 2000-е годы, когда она побывала в усадьбе Веневитиновых.
О своем родстве с поэтом Элеонора Подпоринова впервые задумалась, будучи студенткой. В 1963 году она увидела в букинистическом магазине в Ленинграде томик Веневитинова. Такую же фамилию носила мама девушки. По возращении она расспросила ее и оказалось, что семья ведет свою историю от того же рода, откуда вышел поэт. Но настоящий интерес к родовым корням, по словам Подпориновой, у нее появился намного позже – в 2000-е годы, когда она побывала в усадьбе Веневитиновых.
