«Мы с товарищами переглянулись и побежали записываться в добровольцы»
Шокирующее известие о начале Великой Отечественной войны застало нашего собеседника, когда ему было всего 17 лет. «Помню, в августе 1941 года я с двумя школьными товарищами случайно стал свидетелем разговора между учителями: педагоги взволнованно обсуждали сообщение по радио о том, что в Первомайском сквере идет запись на фронт. Мы с ребятами переглянулись и поняли друг друга без слов: бросили учебники, тетради в партах и навсегда вышли из класса».
«Родители переживали, но простили»
Вдоль ограды Первомайского сквера, по воспоминаниям Алексея Федоровича, стояли десятки длинных столов, где проводилась регистрация добровольцев. «Мы подошли к первому из них, – рассказывает ветеран. – И сразу получили категоричный отказ – дескать, рановато в 17 лет идти на войну. Немного поразмыслив, я предложил товарищам пойти на хитрость: вернуться к другому столу в противоположном конце сквера и соврать, что мы 1923 года рождения, то есть совершеннолетние. В те неспокойные времена было не до проверки документов, и наш план сработал». К слову, о своем смелом решении Алексей Апальков сообщил семье уже в письме с фронта. «Они, конечно, переживали, но простили меня. Вскоре отец тоже отправился сражаться, а мама начала работать в госпитале».
«Оружия на всех не хватало»
Времени на полноценную подготовку добровольцев катастрофически не хватало, впрочем, как и боеприпасов. «Оружие получил далеко не каждый, – рассказывает бывший пехотинец. – Сказали: «На месте разберетесь, заберете у раненого или убитого. Нас, молодых крепких парней, такое положение дел совсем не пугало. Наоборот, мы рвались защищать свою Родину, доказывать делом непобедимость советского народа. Уже через неделю мы сразились с фашистами под Липецком, а потом вновь вернулись в Воронеж, где наш полк вошел в состав 100-й стрелковой дивизии».
«Жизнь спасли боевые товарищи»
Одним из немногих моментов, когда отважный воронежец испытал настоящий ужас, стала битва на Курской дуге. «До сих пор перед глазами эта картина, – делится Алексей Федорович, – Фашисты плотными рядами двигаются влобовую, паля из автоматов, а у нас – только винтовки. Когда бой разгорелся, это было что-то невообразимое! Наше отделение било противника, укрываясь за подбитым танком. В какой-то момент я выскочил из-за машины и увидел прямо перед собой немца. Патронов уже не было: проткнул его насквозь штыком. Падая, он все-таки успел нажать на курок. Разрывные прошли насквозь под сердцем – я мысленно приготовился к смерти. Жизнь спасли боевые товарищи: они быстро подхватили меня, затолкали назад частично вывалившийся кишечник и, приказав не шевелиться, аккуратно положили мое тело под танк. Очнулся уже в госпитале…»
«Вернувшись домой, я не узнал Воронеж»
Второе серьезное ранение наш герой получил в 1945 году под Киевом. «Во время боя случайно наступил на мину, – вспоминает Алексей Федорович. – Но Бог миловал: я отделался контузией. Только вышел из лечебницы, как Советский союз облетела долгожданная новость о победе над фашисткой Германией. Счастью не было предела: все поздравляли друг друга, обнимали!» В Воронеж наш собеседник вернулся спустя несколько месяцев и не узнал малую Родину. «Город был разрушен до основания. Я в числе многих местных жителей помогал возрождать столицу Черноземья, стирать с улиц пугающий след войны».
Именно в Воронеже состоялась судьбоносная встреча Алексея Апалькова с его будущей супругой Анной Васильевной. Эта пара прожила в браке 65 счастливых лет. Но, несмотря на массу добрых и светлых моментов, ветерана до сих пор не покидают тревожные сны о Великой Отечественной войне.
