Игорь Прокопенко: «Я никогда не использовал компромат»

Об астральном ученичестве
– Я начинал свою карьеру в сфере тележурналистики у Владимира Молчанова в программе «До и после». Это была интересная школа. Я считаю его учителем в астральном плане. Благодаря ему я высоко ценю нашу профессию и с гордостью несу звание «Журналист».
Документальное кино. Взгляд изнутри
– Есть три разновидности документального кино – западное, советское и российское – и между ними существуют определенные различия. Западное кино – это мягкий душистый батон, российское – булыжник черного хлеба. Если посмотреть на продукты, представленные на каналах Discovery или BBС, можно заметить, что там все происходит очень обстоятельно, медленно, комфортно. Европейскому зрителю достаточно дотошной истории, которая плавно развивается, в то время как нашему необходимо больше динамики. Что касается советской документалистики, у нее было много успехов... Однако со временем она перестала отвечать потребностям нового телевидения. Если вы помните, в 90-х годах самыми рейтинговыми и популярными были такие передачи, как «Поле чудес» и «Угадай мелодию». Это яркие форматные шоу, заимствованные у Запада. Тогда российское телевидение представляло собой «мешанину» из различных шоу и дорогих сериалов, собиравших перед экранами большую часть зрительской аудитории. В то же время те, кто занимался документальным кино, оказались на задворках российского телевидения, и многие просто не представляли, как создавать такие продукты, ведь никаких «лекал» не было. И это было хорошо: мы были представлены сами себе и могли делать, то, что никто никогда не делал. Так продолжалось вплоть до 1997-1998 годов, когда неожиданно выяснилось, что документальное кино – современный востребованный формат.
Переменчивый тренд ТВ-аудитории
– На сегодняшний день РЕН ТВ является абсолютным лидером по динамике роста зрительской аудитории. Мы сделали ставку на документальное кино и не ошиблись. Тренд быстро меняется: в конце 90-х была востребована тема белых пятен в истории, потом – криминал, позднее – потребительские истории, которые постепенно сходят на нет. Возник вопрос: куда идти дальше? И мы придумали: необходимо двигаться в познавательном направлении. У нас много научной тематики, но это не научно-популярные фильмы, которые интересны узкому кругу людей, а образовательные.
Наш мир устроен таким образом, что представление о том, как устроена Вселенная умещается в учебник природоведения за 4 класс, а между тем, научно-технический прогресс за последние 5 лет продвинулся настолько, что возникает потребность в новой информации. Так 10-20 лет назад любые разговоры о НЛО казались невозможными, но сегодня ни один авторитетный ученый, ни одно издание не избегает обсуждения этой темы. Запустили два мощнейших спутника, мы заглянули в неизведанные уголки Вселенной… Сейчас мы похожи на человека, который впервые увидел свою руку под микроскопом и ужаснулся обилию жизни. Постоянно открываются планеты, на которых возможна жизнь. Это просто та данность, к которой мы должны привыкнуть.
O Pussy Riot
– Наше протестное движение не кажется мне идеальным. Уже несколько месяцев длятся напряженные дискуссии, что же делать с Pussy Riot? Правильно ли их осудили? Бедные девочки или женщины – исчадия Ада?
Раз в полгода моя мама ходит в храм Христа Спасителя, ставит свечки… И если бы они устроили такую акцию в этот момент… Я человек не кровожадный, но лично вышвырнул бы их. Правильно они поступили или нет? Мне кажется вопрос, надо ставить по-другому: морально или аморально?
История с пришельцами
– Лет 20 назад любые разговоры о НЛО были невозможны. И я, как и любой гражданин Советского Союза, не верил в пришельцев. Все началось давно в 1991 году. Я в это время работал в Восточной Германии, в одном из военных архивов мы рассекречивали документы. Я занимался перепиской маршала Жукова и Монтгомери. Личная переписка, это безумно интересная вещь! Монтгомери обращался: «Мой дорогой, Маршал!..» а Жуков: «Мой дорогой, генерал!..» Где-то между документами я нашел папку, которая повергла меня в состояние шока. Я увидел гриф «Совершенно секретно» и фразу «Список личного состава, наблюдавших неопознанные летающие объекты над воинской частью № ….», а внизу подпись начальника Особого отдела дивизии. Эта папка из личных документов Жукова для меня была равносильна признанию Берлиоза. С этого и началось наше многолетнее журналистское расследование. Получается, на российском телевидении «Военная тайна» существует пятнадцать лет.
О цензуре
– Как и любой другой журналист, я часто хожу «на грани», и тут важно не свалиться. В начале 2000-х мы отвоевали право говорить то, что думаем. И если я что-то не делаю, то не потому что это запрещают. Есть мое внутреннее ощущение того, что правильно, а что – нет. Так, я никогда не залезу в личную жизнь политика, даже если он мне кажется не совсем хорошим. Более того, я никогда не использовал компромат. После первого выпуска «Военной тайны», поступало очень много звонков… В такой ситуации легко оказаться инструментом в чужих манипуляциях. Даже журналисты с большой буквы попадали в такие ситуации.