Свести дебет с кредитом
В последние годы преодоление зависимости от нефтедолларов является одной из стратегически важных задач. Определенные результаты, очевидно, в этом направлении достигнуты. На полях Восточного экономического форума вице-премьер Аркадий Дворкович справедливо заметил: успехи в части производства автомобилей, медикаментов, химии присутствуют, однако для того, чтобы окончательно слезть с «нефтяной иглы», требуется больше времени. Отечественная экономика еще не успела выработать иммунитет к лихорадке, охватившей рынок. Только вдумайтесь, в 2015 году на долю нефтегазовых доходов консолидированного бюджета РФ приходится 47 %, в следующем – этот показатель, конечно, планируется снизить – до 43 %. При этом, если в июне прошлого года баррель эталонной марки Brent стоил 106 долларов, сейчас – колеблется в районе 50. А еще несколько недель назад котировки норовили рухнуть ниже 40 долларов. Относительно точно спрогнозировать дальнейшее поведение рынка в рамках трехгодичного цикла – та еще задача. Цена ошибки высока: если реальность окажется хуже прогноза, значительно возрастут риски секвестра*, что, в свою очередь, ставит под удар расходы, влияющие на экономический рост. А между тем, необходимо выполнить еще и социальные обязательства.
Миссия: найти связь с реальностью
Как полагают эксперты, предложение временно отказаться от «трехлеток» продиктовано желанием повысить оперативность принятия решений в условиях высокой волатильности сырьевых рынков, непредсказуемости валютных курсов и стабильно напряженной геополитической обстановки. Как заявил «Ведомостям» один из высокопоставленных федеральных чиновников, преимущество верстки бюджета на год заключается в том, что он «будет иметь хоть какую-то связь с реальностью». Специалисты финансового ведомства банально не успевают «подстраиваться» под динамично меняющуюся конъюнктуру. Так, в этом году в связи со скачками нефтяных котировок макропрогноз был составлен достаточно поздно и до сих пор проходит стадию утверждения. В частности, в новом базовом документе МЭР прогнозирует нефть Urals на уровне 55 долларов за баррель в течение 2016 года и рост до 60-долларовой отметки в 2017-м. В то же время в консервативном прогнозе обозначено, что котировки могут находиться на уровне 40-долларовой отметки в течение трех лет подряд. Исходя из пессимистичного прогноза, Минфин и предлагает планировать бюджетные расходы. По оценкам одного из чиновников, дополнительные выпадающие доходы в случае реализации консервативного сценария в 2017 и 2018 годах составят, как минимум, 953 миллиарда и 1,2 триллиона рублей, соответственно. Кроме того, до сих пор не приняты такие принципиально-важные решения, как индексация пенсий и чем «закрыть» дыру в бюджете.
«Первопроходцы» от бизнеса
Как отмечает независимый финансовый консультант Татьяна Сапрыкина, в то время как в кабмине только недавно начались дискуссии о плюсах и минусах перехода на однолетний цикл планирования, бизнес внес корректировки в свои «бюджетные процессы» еще в прошлом году.
«Предприятиям приходится подстраиваться под новые реалии рынка, которые меняются чуть ли не каждый день. – отмечает спикер. – Плюсы краткосрочного планирования в том, что оно позволяет достаточно скрупулезно подойти к этому процессу. План на год – все-таки не о том, что может быть произойдет лет через 5–10. Очевидно, что планировать бюджет более или менее приближенный к изменяющейся экономике, можно только в перспективе на год. Многие компании еще в прошлом году перешли даже на поквартальное оперативное планирование. В то же время прогноз на несколько лет вперед тоже составляется, но при этом корректируется практически каждые три месяца. Если еще несколько лет назад компании готовили оперативный бюджет на год и уже редко меняли его, а только сводили плановые и фактические показатели, в последний год это практически невозможно».
Ложка меда в бочке дегтя?
Заведующий кафедрой «Финансы и цены» РЭУ имени Г.В. Плеханова Владимир Слепов достаточно скептически смотрит на перспективы, которые открывает перед нашей экономикой переход на планирование в рамках однолетнего цикла. Он признает достоинства этого метода, которые, прежде всего, заключаются в упрощении процесса управления бюджетными потоками в условиях экономической неопределенности, а также повышении вероятности исполнения утвержденных параметров. В то же время есть несколько «но».
«Переход на однолетний бюджет не позволяет учесть среднесрочные перспективы и приоритеты, разрывает преемственность бюджетной политики прошлых лет, создает возможности для большего манипулирования параметрами, а самое главное, может привести к сворачиванию практики программного бюджетирования, – отмечает он. – Среди возможных последствий для экономики – отмена или временное прекращение действующих долгосрочных целевых программ, проектов с госучастием, снижение инвестиционных ожиданий бизнеса, что, конечно же, не способствует росту вложений в основной капитал, а значит и экономическому росту».
Слепов также обращает внимание и на «психологический аспект» возможных изменений: бизнес-среда может интерпретировать их как официальный сигнал об усугублении неопределенности в российской экономике. Однако все-таки хочется верить, что российскому обществу, пережившему множество кризисных периодов, хватит мудрости не поднимать бурю в стакане воды. Даже если рассматривать «однолетний бюджет» как шаг назад, не стоит забывать о существовании стратегического отступления, которое зачастую оказывается решающим для достижения победы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
